Размышляя над главным делом нашей жизни - богоугождением, стремясь познавать по опыту покаянную молитву, труждаясь над ней, часто мы в ходе наших малых трудов меняем, по неопытности, отношение к молитвенному правилу, заповеданному Церковью. В которое входят утренние, вечерние молитвы, для усердных - чтение Псалтири, канонов пред Таинством Святого Причащения, входит и чтение Священного Писания.
Бывает, что поначалу, христианин новообращенный проявляет благую ревность к исполнению своего молитвенного правила, старается неопустительно свершать его, опытом познавая пользу из этого. Впоследствии, когда он узнает о иной - покаянной внутренней молитве, когда сердце становится способным само изливать свои чувства пред Богом, иные оставляют молитвенное правило. Не относятся к нему столь тщательно, как раньше, руководствуясь во многом правильным изречением: «Не человек для правила, но правило для человека». То есть, при известных обстоятельствах, изменении их, мы иногда расширяем, иногда сокращаем наше правило, при крайнем утомлении его сводим к нескольким поклонам пред сном с обязательным самоукорением себя и осуждением пред очами Божиими. Ибо невыполнение правила, даже тогда, когда обстоятельства совершенно уважительны, все-таки свидетельствует о недостатке благоразумия. А благоразумие подсказывает нам и учит нас исполнять молитвенное правило, невзирая на никакие обстоятельства, находя на дню удобные к тому часы. И недостаток благоразумия заключается в том, чтобы, отдавшись волнам жизни, отдавшись суете мирской, совершенно в сторону отложить всякое молитвенное правило. Благочестивые лица, писавшие о молитве, свидетельствуют, что враг весьма лукаво и коварно приступает к человеку, всячески побуждая взятое на себя правило низвести до минимума, а затем и вовсе оставить его. Здесь действует определенный греховный закон. Посему ошибаются те, кто по нерассудительности, не имея должного понимания своей немощи, не желая советоваться с лицами на то поставленными, избирают себе слишком обширное правило, утомившись от выполнения которого, они оставляют его, и часто оставляют совершенно. Жизнь показывает, насколько трудно бывает такому «отступнику» в кавычках, затем вновь побудить себя мало-помалу к исполнению правила, насколько трудно бывает завоевывать некогда сданные и утраченные позиции в духовной жизни.
Бывает, что человек и убежден в необходимости, по опыту знает благотворность внимательного исполнения правила, но, познав иную молитву, свершаемую в глубинах сердечной кельи, то есть, со вниманием, краткую, заповеданную Церковью для всегдашнего поучения, отдавая предпочтение такой внутренней молитве, иной из благочестивых побуждений оставляет ранее возложенное на себя правило, и до времени бывает убежден в том, что это действительно целесообразно, соответствует духовному развитию личности. Однако, на деле бывает не так. Иные пути кажутся человеку прямыми, но вымощены они вовсе не в рай. Дело в том, что наше немощное естество, естество падшее, естество весьма преклонное ко греху не может жить в постоянном напряжении ума и сердца, которого требует, скажем, молитва Иисусова. Ум человеческий, особенно поначалу этого подвига, весьма слаб и чрезвычайно быстро приходит в утомление, даже изнеможение, от постоянного призывания имени Господа. И всякий из нас знает, что за минутами воодушевления, стремления молиться этой молитвой непрестанно, мы оставляем ее на день, два, три, неделю, месяц, как бы, не рассчитав свои силы, переусердствовав, ибо орешек оказывается нам не по зубам.
То же бывает и в отношении тех особ, которые, не разобравшись в учении об Иисусовой молитве, полагают себя достигшими высшей степеней этой молитвы, конечно же, делают это в состоянии обольщения. Будучи ничем, помышляют о себе нечто. И вот, думают, что им дана молитва сердечная, или занимаются поисками такой молитвы, часто вполне самочинными, они затем оставляют и всякую другую молитву. А сердце, налившись тяжестью, как камень, наказывая иных искателей духовных приключений за самочиние, отказывается и вовсе обращаться к Богу. Но всякий, кто со смирением изучает предмет молитвы, знает, что молитва есть дело живое, сообразное с всегда склонным к изменению нашим естеством.
Поэтому, мы, как ни входим в одну и ту же реку дважды, так никогда не молимся одной и той же молитвой. Сегодня она свершается со вниманием, завтра отличается разбросанностью помыслов, послезавтра с величайшей тугой, а послепослезавтра может быть потечет свободно. И тот, кто на основании каких-то приятных ему ощущений сегодня отказывает своей молитве в наименовании молитвы только потому, что она не идет к нему, конечно же, обольщает себя. Ибо истинная молитва, как мы не раз говорили субботними вечерами, свершается всегда с насилием над собою, с притрудностью, требует самоотвержения. И вовсе не требует болезненного рассматривания своей собственной души, своих чувств, оценки этих чувств, что ведет к опасной болезни самообольщения. Поэтому иной раз человек при всех своих усилиях оказывается способным молиться лишь устной, внешней молитвой. Вслух произнося ее, кое-как сосредотачивает ум на предмете молитвы. А иной раз, произнесение устами признается излишним, душе бывает хорошо молиться умственно, дабы не привлекать ни чьего постороннего внимания к нашему благочестивому занятию. Бывает же так, что, вопреки ожидаемому, косность сердца уступает место молитве живой, зрячей, когда мы слышим Бога и слышим ответ Божий в нашем сердце, вполне получая награду за предыдущие дни такой глухой, немой и тупой молитвы.
Итак, сердце наше непостоянно, оно всегда изменчиво, поэтому и меняется наша молитва, вообще нужно хорошо помнить, что молитва есть плод жизни человека, мера его веры и верности Богу. И не может, скажем, человек самолюбивый, равнодушный к людям, сосредоточенный лишь на себе, молиться правильной, вдохновенной молитвой. Также как любое пристрастие, любая страсть, поскольку не изжита из глубин сердца, не даст молитве нашей совершаться, как должно. Но только там, где есть подлинное смирение, самоукорение, там где есть готовность терпеть и сносить все скорби. А особенно главную скорбь - собственную неисправность, собственную греховность, неумение воздерживаться от уже исповеданных грехов, повторения прекрасно изученных нами ошибок. Кто обнаруживает готовность терпеть самого себя, не расслабляясь, не впадая в отчаяние, но с благодарением Господа, что нам не попущено упасть в подлинную глубину зол. Вот такой человек мало-помалу научится правильно молиться, и Бог даст ему молитву. Словом, молитва находится в безусловной зависимости от прочих добродетелей, главные из которых перечислены - смирение, чистота сердечная, верность Богу, жертвенность любви к людям.
Из всего сказанного вытекает необходимость и определенного правила, исполняемого с постоянством, сосредоточенностью, вниманием, при известном самоотвержении в течение всей жизни. Почему святые отцы и говорят: малое правило, взятое для постоянного исполнения, сдерживает великие искушения. И никогда не бывает без ущерба та душа, которая отступает от правила по слабости, по маловерию, по человекоугодию или по неблагоразумию.
Протоиерей Артемий Владимиров
Скачать (.doc)
Скачать (.pdf)
