Пятая заповедь Моисеева гласит: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли». Долголетен будешь – великая награда за почитание тех, кто дал тебе жизнь. А ведь никакого чуда здесь нет. Просто жизнь в почитании родителей – это здоровая жизнь, потому что почитать тех, кто дал тебе жизнь, естественно. Жизнь в заботе о них – это покой и чистая совесть. Это жизнь в радости. А где радость – там здоровье, где здоровье, там долголетие.
Как все, в сущности, просто. Только начинать надо с собственных детей. Не ожидать, как манны небесной, чтобы тебя почитали собственные чада, а с младенчества, пока, как говорится, еще поперек кровати лежат, учить их этому необходимому человеческому ремеслу. Это как урожай с засеянного поля. Полол, поливал, обрабатывал – готовь закрома, есть чему в них посыпаться. А если засеял да и пошел колобродить по жизни не хуже ветра, ничего не обретешь в закромах, сквозняки да мыши.
Вы видели, как умирают старики в домах для престарелых?
Заходятся они в утробном кашле, судорожно сжимают грязную простыню, на которой распластано их жалкое, почти лишенное признаков жизни тело, судорожно цепляются за то, что уже и жизнью не назовешь. Соседи, такие же, как они, несчастные, воруют у них из-под матраца жалкие сбережения, их проклинает как зажившихся пышущая здоровьем «обслуга», они смахивают с лиц своих тараканов, ходят под себя и зовут в беспамятстве своих Танечек, Ванюшек и Сергеев. Правда, иногда придумывают оправдания: мой сын офицер на китайской границе, оттуда не отпускают, у дочки дети, семья, никак не вырвется. Лгут. Они, как отработанная порода, давно уже брошены, и хоронить их будет «обслуга». Без слезинки, по-деловому, по-быстрому.
– За что? – спросила у священника пятый год не встающая с койки старушка Анна. – Почему, батюшка, такая тяжкая доля?
Спросил про детей, а она в слезы, устав от притворства: «Ничего для нее не жалела, сама кое-как, а ее с иголочки...».
Умерла старушка Анна, с обидой, впечатанной в сердце, с отчаянием, что всю свою жизнь впустую поливала дерево, так и не дождавшись плодов.
«Чти отца твоего и матерь твою...» Заповедано именно с этого первого кирпичика, на любви, на благодарности, возводить фундамент жизни, дарованной нам жизни, дабы прочным и светлым было покоящееся на нем здание. А мы начинаем с новой игрушки, с потакания капризам, сначала мелким, а потом... А потом ставим собственное чадо в центр Вселенной, и уже оно, чадо, нас обличает и милует, забыв про пятую заповедь, а, часто не подозревая о ней, мчится галопом в противоположную сторону от постаревших, одряхлевших родителей, со скоростью, которую они сами им, детям, определили. Никогда эгоист не раскошелится перед жаждущим любви, но мы почему-то взращиваем именно эгоизм, имея тысячи примеров черной его неблагодарности? А после мы - негодуем, разочаровываемся в жизни и даже проклинаем судьбу.
Как говорил один из директоров «дома призрения», что среди его обитателей много именно таких матерей и отцов, просмотревших в жизни самый главный ее смысл – любовь. Не слепую, замешанную на потакании, преступном уродовании доверенной тебе души, а любовь во имя великого назначения и великой цели, когда вся жизнь – подвиг. Через собственное дитя, через близких любить Бога...
Можно уподобить детей растениям, которые Бог вручил их родителям как садовникам. И если те привьют им добрые ростки церковности, позаботятся о том, чтобы они росли на доброй почве христианской семьи и православного быта, если будут заботится об искоренении сорняков, способных заглушить все доброе, и поливать их живой водой Слова Божия, то тем самым они выполнят свой долг себе на радость и в утешение.
Но пусть ни на кого, кроме себя, не сетуют родители, если по их невниманию малый росток вырастет бесплодной смоковницей. Не услышат ли они тогда тот грозный глагол Божий, который пророк Самуил возвестил первосвященнику Илию за небрежение воспитанием сыновей: «Я накажу дом его на веки за ту вину, что он знал, как сыновья его нечествуют, и не обуздывал их; и потому клянусь дому Илия, что вина дома Илиева не загладится ни жертвами, ни приношениями хлебными вовек» (1 Цар 3:13-14)?
Вспоминается старая притча. Один человек всю жизнь боялся единственного: как бы не вырастить злых, завистливых и жадных сыновей. И вот, лежа на смертном одре, он зовет к себе трех сыновей своих и говорит им: «Я умираю. Буду спокоен, если вы при жизни моей поделите мое имущество. Идите в соседнюю комнату, и за работу».
Они пошли и стали делить. И отец слышал сквозь прикрытую дверь, как они то и дело восклицали: это тебе, возьми себе, мне не надо! Нет, лучше себе возьмите, я обойдусь. И улыбался человек на смертном одре своем, улыбался... и вдруг:
«Нет, отдайте мне, не уступлю».
«Как хотите, но я все беру себе».
«Нет, это мое, и никаких разговоров!»
В скорби забилось сердце умирающего. Кликнул он детей своих: в чем дело? «Понимаешь, отец, – сказал старший, – мы делим твои долги, и никто не хочет уступить. Но я ведь старше, мне они принадлежат по праву». Человек так и умер с улыбкой, расстался в жизнью без страха. Потому что оставил после себя достойных сыновей. Но тайну, – как дался обильный урожай на засеянной им пашне, – унес с собой. Только догадываться можно...
Вот в чем великий долг родителей – научить детей радости принять на себя долги наши. Многие ли могут тешить себя надеждой, что одолели эту науку?
Ангелина
Кстати:
Все у нас должно быть второстепенным в сравнении с заботой о детях и с тем, чтобы воспитывать их в наказании и научении Господнем.
Скачать (.doc)
Скачать (.pdf)
